Все пишут о том, что дайры сожрали черновики. А мне наоборот вернули удалённый. Нет у меня привычки хранить много черновиков. Если не сложилось, не срослось, вовремя не написалось, то и нечего это хранить.
Раз уж эта запись вернулась, то пусть будет чистовиком.
Гусеница почувствовала - уже пора. Она меланхолично жевала зелёный лист, грела спинку на солнышке, но в таких привычных для неё движениях появилась непонятная отрешенность. Её никто не спрашивал хочет она этого или нет, но лист во рту внезапно стал безвкусным, а солнце слишком ярким. Ей захотелось спрятаться, поспать, переждать этот внезапный странный приступ в одиночестве. Да, она что-то такое чувствовала заранее, но почему-то решила, что показалось, пройдёт, ничего страшного.